Соловьёв Сергей Михайлович
1820 — 1879
В Москве протекла вся его жизнь, где он учился (в Коммерческом училище, 1-ой гимназии и Университете), служил и работал. Семья (отец его, Михаил Васильевич Соловьёв (1791—-1861), был священником) воспитала в Соловьёве глубокое религиозное чувство, сказавшееся позже в том значении, какое он придавал в исторической жизни народов религии вообще и, в применении к России, православию в частности.
Уже в детстве Соловьёв любил историческое чтение: до 13 лет он перечитал историю Карамзина не менее 12 раз; увлекался также описаниями путешествий, сохранив интерес к ним до конца жизни. Университетские годы (1838—1842) на I отделении философского факультета прошли под сильным влиянием не М. П. Погодина, читавшего излюбленный Соловьёвым предмет — русскую историю, — а Т. Н. Грановского. Преподаванием первого синтетический ум Соловьёва не удовлетворился: внутренней связи явлений оно не вскрывало. Красоту описаний Карамзина, на что Погодин особенно обращал внимание слушателей, Соловьёв уже перерос; фактическая сторона курса давала мало нового, и Соловьёв на лекциях нередко подсказывал Погодину, дополняя его указания своими. Курс Грановского внушил Соловьёву сознание необходимости изучать русскую историю в тесной связи с судьбой других народностей и в широкой рамке духовной жизни вообще: интерес к вопросам религии, права, политики, этнографии и литературы руководил Соловьёвым в течение всей его научной деятельности. В университете Соловьёв одно время сильно увлекался Гегелем и «на несколько месяцев стал протестантом»; «но, — говорит он, — отвлечённость была не по мне, я родился историком».
Книга Эверса «Древнейшее право Руссов», излагавшая взгляд на родовое устройство древних русских племён, составила, по словам самого Соловьёва, «эпоху в его умственной жизни, ибо Карамзин наделял одними фактами, ударял только на чувство», а «Эверс ударил на мысль, заставил думать над русской историей». Два года заграничной жизни (1842—1844), в качестве домашнего учителя в семье графа Строганова, дали Соловьёву возможность слушать профессоров в Берлине, Гейдельберге и Париже, свести в Праге знакомство с Ганкой, Палацким и Шафариком и вообще всмотреться в строй европейской жизни.
В 1845 году Соловьёв блестяще защитил магистерскую диссертацию «Об отношениях Новгорода к великим князьям» и занял в Московском университете кафедру русской истории, остававшуюся вакантной после ухода Погодина. Работа о Новгороде сразу выдвинула Соловьёва, как крупную научную силу с оригинальным умом и самостоятельными воззрениями на ход русской исторической жизни. Вторая работа Соловьёва, «История отношений между русскими князьями Рюрикова дома» (Москва, 1847) доставила Соловьёву степень доктора русской истории, окончательно установив за ним репутацию первоклассного учёного.
Его сын Соловьёв, Владимир Сергеевич станет выдающимся русский философом, историком, поэтом, публицистом, литературным критиком, сыгравшим значительную роль в развитии русской философии и поэзии конца XIX — начала XX веков. Другой сын, Соловьёв, Всеволод Сергеевич - романист, автор исторических романов и хроник.
Уже в детстве Соловьёв любил историческое чтение: до 13 лет он перечитал историю Карамзина не менее 12 раз; увлекался также описаниями путешествий, сохранив интерес к ним до конца жизни. Университетские годы (1838—1842) на I отделении философского факультета прошли под сильным влиянием не М. П. Погодина, читавшего излюбленный Соловьёвым предмет — русскую историю, — а Т. Н. Грановского. Преподаванием первого синтетический ум Соловьёва не удовлетворился: внутренней связи явлений оно не вскрывало. Красоту описаний Карамзина, на что Погодин особенно обращал внимание слушателей, Соловьёв уже перерос; фактическая сторона курса давала мало нового, и Соловьёв на лекциях нередко подсказывал Погодину, дополняя его указания своими. Курс Грановского внушил Соловьёву сознание необходимости изучать русскую историю в тесной связи с судьбой других народностей и в широкой рамке духовной жизни вообще: интерес к вопросам религии, права, политики, этнографии и литературы руководил Соловьёвым в течение всей его научной деятельности. В университете Соловьёв одно время сильно увлекался Гегелем и «на несколько месяцев стал протестантом»; «но, — говорит он, — отвлечённость была не по мне, я родился историком».
Книга Эверса «Древнейшее право Руссов», излагавшая взгляд на родовое устройство древних русских племён, составила, по словам самого Соловьёва, «эпоху в его умственной жизни, ибо Карамзин наделял одними фактами, ударял только на чувство», а «Эверс ударил на мысль, заставил думать над русской историей». Два года заграничной жизни (1842—1844), в качестве домашнего учителя в семье графа Строганова, дали Соловьёву возможность слушать профессоров в Берлине, Гейдельберге и Париже, свести в Праге знакомство с Ганкой, Палацким и Шафариком и вообще всмотреться в строй европейской жизни.
В 1845 году Соловьёв блестяще защитил магистерскую диссертацию «Об отношениях Новгорода к великим князьям» и занял в Московском университете кафедру русской истории, остававшуюся вакантной после ухода Погодина. Работа о Новгороде сразу выдвинула Соловьёва, как крупную научную силу с оригинальным умом и самостоятельными воззрениями на ход русской исторической жизни. Вторая работа Соловьёва, «История отношений между русскими князьями Рюрикова дома» (Москва, 1847) доставила Соловьёву степень доктора русской истории, окончательно установив за ним репутацию первоклассного учёного.
Его сын Соловьёв, Владимир Сергеевич станет выдающимся русский философом, историком, поэтом, публицистом, литературным критиком, сыгравшим значительную роль в развитии русской философии и поэзии конца XIX — начала XX веков. Другой сын, Соловьёв, Всеволод Сергеевич - романист, автор исторических романов и хроник.